Не сразу город строится... Эту старую поговорку первые строители Новотроицка испытали на себе в полной мере. Более шести лет понадобилось, чтобы рабочий поселок Ново-Троицк, вобрав в себя все окружающие его поселки, стал городом. Но судьба его была определена еще в 1929 году, когда И.Л. Рудницкий открыл Халиловское месторождение бурых железняков. В июне 1931 года Правительством принимается решение о начале строительства на базе халиловских руд и карагандинских углей крупного металлургического комбината, пуск которого намечался на 1936 год.
В этот период в поселок Ново-Троицкий стали приезжать первые строители. Но в 1935 году строительство было приостановлено. И только весной 1939 года в Резолюции XVIIIсъезда партии было конкретно определено:
«...освоить выплавку и максимально внедрить в производство низколегированные стали, в первую очередь из природнолегированных чугунов, на рудах Халиловского и других месторождений...
...начать строительство новых металлургических заводов (на халиловских и бакальских рудах)».
Летом 1939 года принимается постановление коллегии Наркомата черной металлургии, в котором отмечено: «Принять для строительства Халиловского металлургического завода выбранную комиссией так называемую Новотроицкую площадку».
Прежде чем развернуть по-настоящему строительство крупного комбината, надо было создать производственную базу. Все силы бросили на сооружение деревообделочного и кирпичного заводов, бетонного узла, на подготовку песчаного и каменного карьеров, на строительство временного жилья.
В городском музее можно увидеть фотографии тех трудных лет. Первое жилье новоселов — палатки и более капитальные сооружения — полудома-полуземлянки с четырехскатными крышами, с окнами на уровне земли, с двумя печными трубами. Приземистый барак — первое заводоуправление ОХМК. Станция НовоТроицк — маленькая избушка, скорее будка с одним окошком. Правда, спустя несколько лет вокзал стал заметнее — поставили на фундамент старый пассажирский вагон. А рядом был своеобразный «зал ожидания» — лежали рядами толстые бревна, на них сидели люди, ждавшие, пока подойдет поезд. Нередко были случаи, когда пассажиры не решались выходить здесь, так как считали, что еще не доехали до вокзала. Первая семилетняя школа — обычная саманная крестьянская хата с соломенной крышей и тремя окнами. Первые ученики — мальчишки в простеньких хлопчатобумажных рубашках, девчонки в ситцевых платьицах...
Первые бараки — по сравнению с палатками и землянками — это были уже нормальные жилища. И комнаты тут давали в первую очередь лучшим рабочим и среди них, прежде всего тем, у кого дети. По сегодняшним меркам, барачная жизнь — без горячей воды, без ванны, без туалета, без газа, с печным отоплением — это каменный век. А в ту пору бараки были спасением. Получить комнату в бараке считалось великим благом. Барак стал символом эпохи, его воспевали в песнях и стихах. Для одних — это был горький символ голодных и нищих лет («мы — дети угрюмых бараков»), для других — символ строящейся страны, первых пятилеток, трудных, но героических лет.
Когда пробуждалась уральская глушь, А жить все же было там тесно, — Барак, как дворец, открывали под туш Всех труб заводского оркестра! Давайте же вспомним былое добром — Сквозь трудности все и невзгоды. Оставим барак и табличку прибьем: «Здесь жили тридцатые годы!»
Забегая вперед, нужно сказать, что предложение поэта Бориса Попова было невольно поддержано самой нашей жизнью. Барачный стиль жизни в Новотроицке сохранялся не только в тридцатые и сороковые, но и лет на тридцать вперед. Росли новые кварталы, росли микрорайоны, а бараки по улице Железнодорожной принимали и принимали новых жильцов. Никто это жилье уже не считал престижным, люди селились здесь временно, но многие молодые семьи прошли в начале пути через барачное житье. Не миновали бараки и старых одиноких людей. Через барачные дома прошли городские библиотеки и городской музей, некоторые школы и строительный техникум. Сегодня бараков практически не остается. Может, действительно, скоро встанет вопрос о сохранении хотя бы нескольких бараков как исторических памятников тридцатых и сороковых годов, времени рождения города.
Поселок рос и постепенно набирал силы. 15 января 1941 года по решению Правительства Российской Федерации поселок Ново-Троицкий был передан из подчинения Халиловского района Орс-кому городскому Совету. Проще говоря, поселок из деревенского превратился в городской. Начало войны не остановило строительства. С 10 июля 1942 года улицам будущего города стали присваивать наименования. Письма уже шли не «на деревню дедушке», а чин чинарем: поселок, улица, дом. Началось строительство двухэтажных домов по улицам Школьной, Льва Толстого, Строителей, Горького. Стали появляться улицы: Советская, Железнодорожная, Вокзальная, Пушкинская, Севастопольская, Клубная, Садовая, Орская, Пионерская, Новотроицкий проезд. В 1943 году школьники получили первую школу. К концу войны в Ново-Троицке и Аккермановке уже было 3 школы на 1200 учащихся, 3 детских сада и 2 яслей, 4 библиотеки с книжным фондом 2500 экземпляров, 4 небольших больницы на 140 коек, 16 магазинов, летний кинотеатр.
17. июля 1943 года был подписан документ Правительства Российской Федерации об образовании Ново-Троицкого района: «Включить в состав Ново-Троицкого района... рабочие поселки Аккермановка и Ново-Троицк, выделив их из пригородной зоны Орска». Это значит, что Ново-Троицк становился районным центром, сделав еще один шаг на пути к городу.
Любая стройка даже в мирные годы становится для людей испытанием. Тут и неустроенный быт, и
бессрочный труд, и отсутствие нормального досуга. Что же говорить о строительстве огромного предприятия и города во время войны. Холодно, голодно, всюду развороченная земля, пыль, грязь. Люди работали по 12-16 часов в сутки, а отдохнуть им было негде: жили в тесноте, кучно и густо. Ни отпусков, ни выходных. И так не месяц, не год, а годами.
Человек привыкает ко всему. К войне тоже привыкли. Конечно, ни сердце, ни разум не мирились с войной, все жили ожиданием Победы, но в повседневности люди как-то притерпелись к своему положению. Как могли, устраивали скудный быт. Жизнь шла своим ритмом: школьники учились, взрослые работали, с тем же упорством и самоотречением, как и в первые годы войны. Трудовые рекорды стали уже нормой выработки. Героическая норма — такое словосочетание могло родиться только в годы войны. Хозяйки, отоварив карточки, мучительно размышляли, как растянуть продукты до конца месяца. Дети, позавтракав, сразу начинали думать об обеде, который состоял часто из пустого супа да куска хлеба. Чай пили вприглядку, спать чаще всего ложились натощак. К осени становилось лучше, на столе появлялась картошка, овощи, чай заваривали на травах. Но весной было голодно. Накапливалась усталость, подкрадывались и с силой наваливались болезни. Повозка «скорой помощи» мощностью в одну лошадиную силу носилась от поселка к поселку. Но чем мог помочь врач: нужна была зелень, витамины, нормальная еда, нормальный сон, нормальная жизнь.
И все-таки весну ждали, особенно ту, последнюю военную весну сорок пятого года. Никто не знал, конечно, когда придет Победа, но все верили, что скоро и обязательно весной. К весне 1945 года население поселка Ново-Троицка превысило 40 тысяч человек. И вот 13 апреля выходит Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «О преобразовании рабочих поселков Ново-Троицк и Аккермановка Ново-Троицкого района Чкаловской области в город областного подчинения». Текст указа: «Выделить рабочие поселки Ново-Троицк и Аккермановка из состава Ново-Троицкого района Чкаловской области и преобразовать их в город областного подчинения, присвоив ему наименование город Но-вотроицк. Ново-Троицкий район ликвидировать».
Поселок Ново-Троицкий прекратил свое существование, но он не исчез, как поселки Максай или Стройгородок, а превратился в город. С этого момента начинается история собственно города Новотроицка. В этой истории тоже немало своих событий. Но, начиная новую летопись, мы должны помнить, что город не возник из воздуха за один день — 13 апреля 1945 года, что у него есть своя предыстория, уходящая год за годом в загадочную глубь времен.
